Урок

 

(Шалафи – по-эльфийски означает и «учитель», и «господин»).

 

Каждый раз, стискивая в пальцах холодную дверную ручку, Темный эльф чувствовал очень многое. Его кружил вихрь противоречивых мыслей и желаний, да так, что уши закладывало от страха и ненависти, зависти и восхищения, от манящего предвкушения занятий магией с самым могучим чародеем Кринна.

 

          — Входи, Даламар, — прошелестел Рейстлин.

 

          — Шалафи. — поклонился эльф.

 

          Черный маг сидел в изящном резном кресле из давно пожелтевшей мамонтовой кости, его острый профиль в свете пары свечей поблескивал холодным оттенком тусклого золота.

 

         — Сегодня мы продолжим изучение свойств и реакций тела. Смертная плоть слаба и требует тренировки, — заклятья всегда на какое-то время выводят нас из строя, а неподготовленного должным образом заклинание может убить. Раздевайся.

 

        Эльф скинул бархатную мантию, — под ней ничего не было, кроме его смуглого тела, крепкого и мускулистого. Он наивно полагал, что за девяносто лет жизни научился управлять собой, но когда горячие ладони шалафи легли на его грудь, Даламар стиснул зубы, чтобы не застонать. Рейстлин не смотрел на него – взгляд единственных на Кринне золотых глаз со зрачками в виде песочных часов как всегда, был направлен куда-то в сторону. Но магу и необязательно было видеть раскрасневшиеся щеки и полузакрытые раскосые очи ученика. Тело выдало эльфа – подалось вперед, к черной мантии шалафи, к его хрупкой фигуре цвета тусклого золота…

 

        — Ты удивляешь меня, ученик.

 

        Голос Рейстлина звучал, как всегда — с хорошо знакомой эльфу едкой иронией. На самом деле маг был изумлен и в кои-то веки растерян. Он, слегка нажимая, провел ладонями вниз, накрыл затвердевшие соски Даламара, медленно поглаживая их большими пальцами… Руки Рейстлина скользнули еще ниже, и эльф затаил дыхание.

 

         — Кто занимает твои мысли, в которых должна быть одна лишь магия, Даламар?

 

         Голос шалафи был все таким же – тихим и спокойным, почти безжизненным, но… ему показалось, или маг действительно приблизился почти вплотную?

 

         Запахи тлена и розовых лепестков, пачулей и воска… Даламар закрыл глаза, не в силах смотреть в черные бездны его зрачков – замочных скважин в неведомое, затягивавших его душу с тех пор, как эльф впервые увидел Рейстлина Маджере. Рука Рейстлина, коснувшаяся его напряженной плоти, мгновенно отдернулась, когда Даламар прошептал:

 

         — Только ты, шалафи…

 

         — Уходи.

 

         Рейстлин отвернулся, пока эльф, путаясь в рукавах, надевал свою черную мантию.

 

 

Конец.