Дело о таинственных следах

 

Двое шли по лесу.

Они явно никуда не спешили, ласково отводя в сторону встававшие на пути ветки, иногда останавливаясь под деревом, когда разговор особенно увлекал их.

А разговор у них был такой же бесцельный, как и сама прогулка — просто встретились старые друзья, вот и наслаждались как вольным безумием лесной природы, так и самой возможностью поговорить друг с другом.  И неудивительно, что почти каждая фраза начиналась со слов «А помнишь…»

— А помнишь, как мы бродили тогда, перед отплытием? Это ведь было где-то здесь, верно? — спросил первый.

— Пожалуй, — усмехнулся второй, — хотя не поручусь, что точно именно здесь, а не где-то неподалеку. Отвык я, знаешь ли, присматриваться к лесам — приходилось все больше за людьми наблюдать.

— Или за хоббитами, — услужливо подсказал его собеседник.

— И за хоббитами тоже. — Он улыбнулся. — Не самое скучное зрелище на свете. Веселый народец эти хоббиты…

— Что верно, то верно, но и проблем с ними хватало. Помню, когда Бильбо Бэггинс пришел жить в Имладрис — ты как раз тогда был в отъезде, кажется, — ну и задал он нам задачку…

— Что за задачку? Ну-ка, Глорфиндель, этого ты мне, кажется, не рассказывал.

— Да неужели? — картинно изумился Глорфиндель. — А я-то думал, что рассказывал. Уж твои-то истории на обратном пути в Аман я точно все наизусть выучил. Эру свидетель, Олорин, я даже испугался — решил, ты слишком вжился в образ и так  теперь и останешься стариком наподобие человеческих.

Олорин фыркнул и растрепал золотую гриву Глорфинделя, уронив густую прядь завесой на лицо эльфа.

— Нашел чего пугаться, — сказал он, укоризненно покачав головой жестом, и в самом деле более уместным для седого старца. — Лучше давай рассказывай, чем это вас старина Бильбо так озадачил.

— Да нет, на самом деле задачка оказалась несложной, — сказал Глорфиндель, улыбаясь. — Просто недоразумение; но поначалу-то пошли разговоры о злоумышленнике. Видишь ли, когда Бильбо к нам пришел, Линдель как раз была в отъезде, навещала родных. Ты Линдель-то помнишь?

Олорин наморщил было лоб, изображая напряженную работу памяти, но, встретив взгляд Глорфинделя, убрал гримасу.

— Надо же как остаются привычки… — вздохнул он. — А Линдель я помню — она в кухне работала, верно?

— Не просто работала — на ней там все, можно сказать, держалось. Она заведовала всеми кухонными кладовыми, и не будь ее, весь Имладрис бы голодал. Во всяком случае, так Эрестор говорил — он-то на нее нарадоваться не мог. Если верить Эрестору, эльфы с таким чувством долга и вниманием к мелочам рождаются раз в эпоху. Я ему верю, потому как если в эту эпоху такой Линдель уродилась, то в предыдущую эпоху как раз сам Эрестор.

Олорин слегка усмехнулся.

— Старый добрый Эрестор…

— Знаешь, он прибыл на последнем корабле и уже вовсю взялся за устройство хозяйства Элронда, — сказал Глорфиндель. — По-моему, он совершенно счастлив. Это воинам в Амане нет дела; для организаторов работа всегда найдется.

Олорин слегка сжал плечо своего спутника, но вслух сказал только:

— Ну так при чем тут Линдель?
— А видишь ли, без нее в кладовых никто толком за порядком не следил. Она-то это знала, конечно — она никогда не рассчитывала, что другие будут так же дотошны, как она, поэтому каждый раз как возвращалась от родителей, первым делом проводила в кладовых инвентаризацию. Ну а потом уже, как обычно, каждый день сверяла содержимое со списком. Вот и тогда она приехала, провела свою инвентаризацию и дела пошли своим ходом. То есть почти своим ходом. Я заметил, конечно, что на кухне все ходят какие-то раздраженные, но особого внимания этому не уделил.

— Что, служанки перестали тебе улыбаться? — усмехнулся Олорин.

— Именно. Иначе я бы ничего и не заметил — ты же меня знаешь.

Олорин его знал, и даже очень хорошо. Златовласый воин обращал на себя внимание присутствующих, куда бы он ни приходил, и, возможно, именно поэтому он научился сводить к шутке любые свои способности. А Олорин привык ему подыгрывать в этом, как Глорфиндель часто позволял ему изображать эксцентричного старого волшебника. Но может быть, в Амане настало время не только истари вернуться к своей истинной сути...

Впрочем, этот разговор лучше было отложить до другого раза. Линдель он и правда неплохо помнил, и ему любопытно было узнать, как она пересеклась с Бильбо.

— Ну вот, — продолжил тем временем Глорфиндель, — а дня через три ко мне с утра зашел Эрестор. Его, оказывается, разбудили служанки и потащили в кладовую свидетелем.

— Свидетелем чего? — полюбопытствовал Олорин.

— Следов. Таинственных. Оказывается, из кладовой уже три дня пропадали продукты — пироги, в основном, сосиски, котлеты… Линдель это в первый же вечер заметила и решила, что это в кухне кто-то подъедает.  Она, конечно, начала дознаваться, кто — потому они все такие дерганые и ходили. А в тот день с утра они не только не досчитались пары кусков яблочного пирога, но на пороге кладовой еще и остались таинственные следы. Вот служанки и притащили Эрестора смотреть — вон, мол, вор, а Линдель зря порочит честных эльфийских девушек.

Олорин представил себе Эрестора, которого кучка взбудораженных девиц прямо из постели потащила в кладовые, и ухмыльнулся.

— И что же это были за следы? — спросил он.

— Очень, очень загадочные, — заявил Глорфиндель мрачным и торжественным тоном. — На следы животного они не походили, и на следы обутой ноги тоже, но и босых следов таких никто еще никогда в Имладрисе не видел…

— И что, — поинтересовался Олорин, с трудом сдерживая смех, — Эрестора  тоже изумили эти загадочные следы?

— Именно, — Глорфиндель с энтузиазмом кивнул, и волосы почти совсем закрыли ему лицо, так что ему пришлось мотнуть головой, отбрасывая их назад.

Олорин вздохнул.

— Дай я тебе заплету — сил моих нет на это смотреть.

Глорфиндель слегка смущенно пожал плечами и наклонил голову, чтобы Олорину было удобнее заняться делом. Пока ловкие пальцы истари распутывали и переплетали золотистые пряди, эльф продолжил.

— Эрестор сделал то, что делал всегда, когда не знал, как решить какую-то проблему в Имладрисе.

— Позвал тебя, — предположил Олорин.

— Верно. Я-то побродил свое вокруг Шира, и следы я узнал, но меня они тоже слегка озадачили, и сразу по нескольким причинам. Что хоббиты умеют ходить почти так же легко, как и эльфы, я знал. Но вот во что Бильбо такое вляпался, что оставил следы, я не мог догадаться. Да и почему он, собственно, украдкой таскал еду из кладовых? В общем, я решил попробовать пройти по следу, хотя в самой кухне он и был сильно смазан. И знаешь, никогда еще я не ходил по следу в такой компании — за мной шествовал Эрестор в халате, потом Линдель со списком содержимого кладовой и большим карандашом, а за ней служанки, не переставая галдеть о своей невиновности. Их-то, слава Эру, Эрестор в конце концов заставил замолчать, но когда мы наткнулись в коридоре на пару стражников, те все равно чуть не умерли со смеху.

— Жаль, я этого не видел, — сказал Олорин, заправляя законченную косичку за ухо Глорфинделя.

— Ты немного потерял, — сказал эльф, поворачиваясь к нему с улыбкой. — А если тебе так хочется надо мной посмеяться, можешь сделать это прямо сейчас.

— Не обязательно именно посмеяться, — ответил Олорин и наклонил голову вбок, рассматривая продукт своего парикмахерского искусства. — Ну, думаю, так сойдет. Заставить твою гриву вести себя прилично — это подвиг под силу не всякому.

— Вот и хорошо тогда, что у меня есть свой собственный парикмахер необычайного могущества, — легко отозвался Глорфиндель. — Так на чем я остановился?

— На том, что ты пошел по следу.

— Ах да, верно. Это оказалось не так и сложно — я проверил все выходы из кухни и в одном, каком-то темном коридорчике, который я раньше и не замечал, нашел такой же след. А за углом у выхода в сад мы нашли и опрокинутую бутыль, из которой натекла какая-то густая жижа — судя по всему, в нее Бильбо и вступил; ночью ее заметить для него было бы трудно.

— А где же оказался сам Бильбо?

— Неподалеку. Когда мы вышли в сад, со следами стало еще проще. От пары служанок избавилась Линдель — послала их убирать то, что натекло из бутыли. Оказывается, это было какое-то замечательное средство для отмывания жира с котлов. Но все равно на Элронда мы наткнулись довольно большой компанией.

— На Элронда? — Олорин рассмеялся. — Представляю, как он отреагировал.

— Именно. Он хоть и мягкий да ласковый, но суматохи в доме не любит — недаром он поставил следить за порядком в Имладрисе Эрестора. Элронд, между прочим, как раз сидел в саду и разговаривал с Бильбо. И оба они ели яблочный пирог.

— Элронд как таинственный вор? Неплохо!

— Ну, пирог все-таки Бильбо принес, и угостил Элронда. Оказалось, что Бильбо у нас не спится, вот он и бродит по ночам и рано утром. А брать из кладовки еду, когда захочет, ему Элронд с самого начала разрешил.

— А Эрестору и Линдель он, конечно, об этом не сказал, — заметил Олорин.

— Да честно говоря, мне бы и самому на его месте в голову не пришло их предупредить, — признался Глорфиндель.

— Пришло бы, — с уверенностью сказал Олорин. — Я с тобой достаточно путешествовал. У тебя, знаешь ли, куда более приземленный стиль командования — ты во все вопросы сам влезаешь.

— Ну да, — усмехнулся Глорфиндель, — ты хочешь сказать, что Элронд вождь, а я как был капитаном, так им и остался, что в Гондолине, что в Имладрисе.

Олорин вздохнул.

— Что-то в этом роде. И другого такого капитана уж точно больше не найти.

— Да ладно тебе! А как же Экте…

Тут Олорин понял, что в таком духе разговор может продолжаться до бесконечности, и заставил Глорфинделя замолчать единственным способом, который срабатывал всегда.

 

Заночевали они под тем же самым дубом, под которым остановились поговорить днем.