Старый добрый враг

 

«Как только карета тронулась, д’Артаньян, пользуясь темнотой, царившей под сводами, где они проезжали, бросился на шею пленнику.»

 А. Дюма

 

Жизнь научила д’Артаньяна быть прагматиком и жить сегодняшним днем — только вот в этот конкретный день он никак не мог отвязаться от воспоминаний о прошлом, пока простно не он перестал с собой бороться. В конце концов, что дурного в памяти о днях, когда ты был молод, весел и полон надежд, а рядом были надежные друзья? Поэтому он слегка улыбался по дороге в Бастилию, почти надеясь, что какая-нибудь толпа наглецов его заденет, и можно будет хорошенько подраться и оживить молодость не только в памяти.

 

Но судьба преподнесла ему совсем другой способ оживить молодость. Рошфор, повторял он про себя, сопровождая пленника в карету, ах ты черт, Рошфор в Бастилии! Кто бы мог подумать, что этот хитрый дьявол попадет в такую неприятность? Юношей он считал Рошфора своим врагом, прямо-таки Немезидой, но те дни давно прошли, те дуэли закончены, и все участники тех событий казались ему сейчас добрыми друзьями.

 

И только заключив своего доброго друга Рошфора в объятия и ухмыльнувшись в ответ на его удивленное восклицание, д’Артаньян вспомнил кое-что еще.

 

Странное беспокойство, сопровождавшее те приступы юношеского гнева. Как ему хотелось тогда стереть усмешку с лица Рошфора, схватить его за плечи и трясти, трясти…

 

Трясти и колотить его, похоже, было тогда необязательно, понял он, почувствовав, как забытое беспокойство постепенно превращается в разливающееся по телу тепло, а насмешливые глаза Рошфора глядят на него с неожиданно близкого расстояния и с неожиданной серьезностью.

 

Очевидно, то, что он углядел в глазах д’Артаньяна, Рошфора удовлетворило, и он, со своей привычным высокомерным бесстрашием, двинулся в атаку.

 

Хорошо, что мы опять проезжаем под сводами, подумал д’Артаньян почти рассеянно — большая часть его сознания была занята странными ощущениями: чужие усы царапали ему кожу, чужой язык неожиданно настойчивого вторгался в его рот. Становилось все жарче. Давно уже он не сражался на таких дуэлях, да еще с таким достойным противником...

 

Но долго поддаваться атаке было не в характере д’Артаньяна, и, оценив ситуацию и расстояние до Пале-Рояля, он пустился в ответное наступление.

 

* * * * *

 

— Да, я теперь в превосходных отношениях с господином де Рошфором, — ответил д’Артаньян Планше, слегка усмехаясь в усы, и выслушал рассказ о побеге Рошфора. На душе у него было легко, как двадцать лет назад. Надвигались приключения.